“На моё творчество влияет сегодняшний день” М.Д. Каминский
“Всё зависит от личности режиссера-художника. Другого пути нет — это творческий закон. Есть человек, который рождает идею, вокруг которой сплачивается компания людей и рождается творческий взлет.”
Михаил Давыдович Каминский, один из основателей театра “Ильхом”, ведущий актёр на протяжении 20 лет, преподаватель и режиссер, делится с нами своими воспоминаниями и жизненной философией.
КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
Было время, когда в Ташкентском театральном институте преподавали замечательные педагоги — Яков Соломонович Фельдман, Александр Михайлович Рыбник, и другие. У них учились столь же замечательные театроведы — “золотой” курс, команда талантливых ребят.
Марк Вайль, Юрий Александров, Наталья Мусина, Камариддин Артыков и другие имена, каждое из которых потом звучало в Ташкенте.
Марк Вайль был очень начитан, образован и увлечен театром. Ездил на практику в БДТ, дружил с Юрским. В Чирчике он не без успеха занимался народным театром, потом перебрался в Ташкент, в театральное общество, где руководил замечательный Старик, Рахим Маджидович Кариев. Он стоял у истоков театрального искусства в Узбекистане.
С поддержкой Рашида Маджидовича Марк затеял нечто: сейчас это называют хэппенинг, а тогда называлось “агитбригада”.
О ПЕРВОЙ ПОСТАНОВКЕ «МАСХАРАБОЗ- 76»
Марк пошел по театрам и стал собирать желающих для того чтобы поехать в Новгородскую область, сочинив театрализованное представление, в котором бы участвовали и артисты, и куклы — “Масхарабоз 76”.
И он кое-кого “уболтал” на это дело: из русского ТЮЗа, узбекского ТЮЗа и Молодежного Театра.
И команда сделала некий авторский спектакль. Хотя, по сути, небольшой хулиганский капустник.
Это было очень смешно — мы приехали в Питер, потом в Новгород, а оттуда поехали по всем деревням и увидели там быт русской деревни, про которую еще Шукшин писал свои юмористические истории: где клуб — всегда и кинотеатр, и ЗАГС, и в 6 вечера на тракторах девчонок катают по деревне…
И мы, опираясь на местные факты, вставляли их в наше представление, импровизировали и вызывали занятную реакцию: мы были в тюбетейках, а для новгородцев это было экзотикой.
Это было наивное начало — мы ездили по деревням на автобусах, нас встречали, возили. Потом был финальный банкет в Новогородском кремле, где мы все напились медовухи. Поездка нас и соединила в творческом экстазе.
«ПОДВОДНАЯ ЛОДКА ПО ИМЕНИ «ИЛЬХОМ»
После нашего возвращения у Рахима Маджидовича возникла идея: сделать клуб творческой молодежи, где будут соединены все секции — и молодых кинематографистов, и молодых поэтов, и актеров, и режиссеров. Каждый должен был быть в своей группе.
Нам выделили подвал, там сделали какой-то ремонт. Не всё помещение: там, где сейчас гримерка — был склад с мясом для ресторана. Нам дали лишь кусочек зала.
И тогда мы сделали первые постановки — они стали предтечами к настоящим творческим работам. “Играем Стринберга” и “Смерти для песни нет”.
Затем Марк начал подготовку своего первого спектакля “Утиная охота”. И это и стало стартом профессиональной деятельности театра. Началась жизнь экспериментальной студии “Ильхом”.
Постепенно уходили те, кому это не интересно: исчезла секция поэтов, кинематографисты забыли к нам дорогу и к “Мещанской свадьбе” мы остались уже “в гордом одиночестве”.
И стало понятно, что площадка начинает реорганизовываться в театральную площадку. У нее начал появляться зритель — людей обзванивали и приглашали на спектакль.
“Ильхом” вызывал неоднозначную реакцию, но это было что-то новое, интересное. Такой формы существования театра не было нигде в Ташкенте, да и во всем Союзе. “Утиную охоту” мы поставили первые: Олег Николаевич Ефремов только начинал ее репетировать во МХАТе с Мягковым, а мы уже ее сделали.
После работы, после основных спектаклей, мы приходили на репетиции до ночи, сами ставили декорации, сами играли и разбирали. Иногда всё затягивалось до 10-11 часов вечера и мы еле успевали на последнее метро.
Но это было замечательное время.
О МАРКЕ ВАЙЛЕ
Марк был не просто блестящий режиссер, не просто талантливый и образованный человек,. Он был блестящий менеджер. Организатор процесса — это редчайший дар, когда человек в состоянии не просто заниматься творческой профессией, но и менеджментом вокруг себя.
Однажды злой человек написала фразу, которую я запомнил и мы с Мариком смеялись. “Марк Вайль — гениальный организатор собственного успеха”.
Она была права. Тогда это была критическая фраза. А сейчас она рекомендует его, как человека, который двигал собственный театр.
Марк вывел театр на международный уровень, проводил колоссальную работу. Это был первый театр в Узбекистане с зарубежными гастролями — мы поехали в Болгарию, потом была Югославия. Театры приезжали сюда и ставили что-то, потом мы ехали к ним. А потом начались ещё более серьезные гастроли — Норвегия, Дания, Германия, Америка.
Марк — великий антрепренер. Это ташкентский Дягилев, который свою команду вытащил наверх. Это уникальный случай.
Каждый великий режиссер формирует свою творческую театральную идею. Марк Вайль — человек, который был воспитан в культурологических традициях русского театра, понимал слово “авангард”, знал Кокто, ставил Ионеско со своими студентами, что вызывало уважение и интерес. Можно было спорить, хорошо это или плохо, но это было художественно. Так же, как Юрий Петрович Любимов вел театр на Таганке, Эфрос на Малой Бронной, он вел свой театр профессионально.
Всё зависит от личности режиссера-художника. Другого пути нет — это творческий закон. Есть человек, который рождает идею, вокруг которой сплачивается компания людей: и рождается творческий взлет.
О ВЗЛЕТЕ ТЕАТРА
До конца 80-х мы все были связаны с другими театрами. Я называл “Ильхом” “наша подводная лодка”. И однажды сказал Марку — “пора”.
И он согласился. И в 1989 мы небольшой компанией ушли из театров в подвал, на вольные хлеба.
В чем секрет успеха театра?
Исследовать феномен “Ильхома” — задача непростая. Почему тогда, в 78-85 году, Ильхом вызывал такую реакцию? В Ташкенте, Москве, за границей? Что послужило толчком, катализатором? Вот это интересно.
Он вызывал огромный интерес в Европе: “Счастливые нищие” мы играли без перевода.
Лучшие спектакли “Ильхома” — это всегда цельное художественное произведение.
Речь идет о людях, которые формируют течение. Их интеллект, талант, способности, миропонимание формируются в то, что происходит на сцене.
О ЦЕНЕ УСПЕХА
Ильхом можно изучать и раскладывать по полочкам — как и через какие тернии все происходило. И сколько это стоило сил и здоровья.
Мы в “Ильхоме” положили жизнь. За все надо платить и каждый заплатил свою цену. Семьи, которые распадались, здоровье, которое уходило. Мы дневали и ночевали там. До 1989 года мы работали каждый в своем театре и совмещали “Ильхом” с основной работой.
Я был, как теперь говорят, звездой театра “Ильхом” на протяжении 25 лет, с 1976 по 2002 год. Играл во всех спектаклях, которые впоследствии стали легендами.
И я был первым преподавателем в студии: я Марка и подбил на школу, когда стало понятно, что ресурс, который нам нужен, исчерпывается. Нам нужна была наша команда — команда подводной лодки имени “Ильхом”.
Я был основным педагогом и выпустил две школы.
В 2002 году наши пути с театром разошлись: я основал свой собственный театр «Алладин».
О ТАЛАНТЕ И ТВОРЧЕСТВЕ
Я знаю всю историю советского театра и это дает пищу уму, но на мое творчество никак не влияет. На мое творчество влияет сегодняшний день. Понимание, что нужно зрителю, чего он хочет. Разгадать историю.
Есть очень точные профессиональные задачи.
Талант актера нельзя создать. С талантом можно только родиться.
Если у тебя есть алмаз, ты можешь создать из него бриллиант. Если у тебя в руках стекляшка, то, сколько над ней ни работай, она останется граненым стеклом.
Актер — это талант от Бога. А сможет он его реализовать или нет, это уже задача театра и режиссера.
