Франц Кафка и его роман «Замок»: вечная жизнь в культуре.

10 декабря 2016 года в театральной жизни города Ташкента произошло знаменательное, выходящее за рамки рядового событие. В Театре Марка Вайля «Ильхом» состоялась премьера спектакля «Замок. К.» по роману крупнейшего немецкоязычного писателя XX века Франца Кафки. Создатели спектакля (а это -режиссер-постановщик Максим Фадеев, сценограф и художник по костюмам Аскар Урманов, композитор Сухроб Назимов, хореограф Дамир Булатов, а также актеры театра во главе с художественным руководителем и одновременно исполнителем центральной роли Борисом Гафуровым) предложили свое прочтение, свою театральную версию знаменитого романа, создав, таким образом, еще одну – новую и неповторимую страницу в истории мировой Кафкианы.

По мнению многих критиков, роман Франца Кафки (наряду с «Улиссом» Джеймса Джойса и романом Марселя Пруста «В поисках утраченного времени») принадлежит к тем авангардным шедеврам, которые едва появившись в начале века, определили дальнейшую судьбу и пути развития всего мирового искусства XX века. Поэтому символично и, на мой взгляд, весьма закономерно то, что «Замок» Кафки нашел сегодня воплощение на самой экспериментальной театральной площадке не только нашей страны, но и той громадной, уже ушедшей страны, которая в 80-е годы XX века, на заре становления «Ильхома», называла ильхомовцев своими «молодыми авангардистами». Неудивительно, что сегодня весь лабораторно-экспериментальный сорокалетний опыт театра был приобщен, спрессован, использован в постановке знаменитого романа, одно обращение к названию которого уже делает честь любому театральному коллективу и, бесспорно, украшает его репертуарную афишу.
Если попытаться определить жанр предлагаемой театром постановки, то я бы сказала, что это спектакль-ребус, спектакль-шифрограмма, создатели которой прежде всего исходили из самой сути, самой туманно-многозначной и символичной атмосферы романа, превосходно и точно воссозданной театром, – именно она дает повод многочисленным его трактовкам, каждый раз поворачивая и высвечивая для зрителей и читателей великий роман новыми гранями, новыми смыслами в зависимости от социального контекста и авторско-режиссерского видения романа. Если, по признанию самого Ф. Кафки, искусство – это зеркало, которое иной раз уходит вперед, как часы, то качество такого «зеркала-часов» обретает сегодня спектакль «Замок.К.» и, как мне кажется, сам театр «Ильхом». Обратив свой взор к Францу Кафке, он, как сейсмографический грифель сердца», по выражению того же Кафки, фиксирует возросшую, как никогда, актуальность и своевременность его прозы. Время показывает: она – такая тягучая, вязкая, странная, становится необходимой обществу в эпоху великих социальных потрясений, разломов, катастроф, утери ценностных ориентиров – так было после первой мировой войны, когда она только появилась, — утвердилась же по всему западному миру сразу после второй, и теперь – в эпоху обострившегося противостояния миров, на пороге нового цивилизационного сдвига проза Кафки, благодаря театру «Ильхом» опять оказывается с нами. Нам почему-то опять стал близким ее герой К. – горемычный, как и многострадальные безымянные персонажи спектакля «Дождь за стеной» (преемственность здесь очевидна), оказавшийся на «дне», в поисках лучшей жизни бежавший из родных краев (причины неизвестны, края тоже), попавший в трясину, омут и просто исчезнувший с «карты жизни». История весьма поучительная и сегодня, в наши дни – отнюдь неспокойное и тревожное время, когда полчища молодых людей, юношей и девушек из разных стран мира, в поисках «новых» ценностей бегут из своих домов в чужеродные страны, где пропадают и навсегда исчезают из жизни.
Наш герой из «Замка» Кафки землемер К. тоже прибыл в Замок, отважно сражался с ним не затем, чтобы умереть, а чтобы жить, пустить корни, обрести дом, семью, службу, а вместо этого попал в «крутой оборот» и «крутой маршрут» судьбы. В итоге – крушение надежд, личное крушение, гибель. Создатели спектакля, как мне кажется, предельно заострив задачу, отказались от многочисленных персонажей, истории которых тесно переплетены с историей К. и его личными «интересами» во взаимоотношениях с Замком – грозным олицетворением деспотического насилия власти (это целая галерея разноплановых женских образов: учительница Гиза, сестры Ольга и Амалия – трагические жертвы сопротивления их семьи режиму, служанка Пеппи). Авторы спектакля, выхватив из романа его центральную историю, предпочли внимательно и детально сосредоточиться на перипетиях взаимоотношений героя К. с буфетчицей Фридой и, одновременно, любовницей всесильного чиновника из Замка, ставшей невестой К. и его главным связующим звеном в непростых отношениях с Замком. Сбежавшая от К. Фрида, преданный его герой – это, по сути, конец истории, рассказанной театром, не предполагающий никаких возможных продолжений в борьбе за Фриду, как это намечено в романе, за жизнь в замке, вообще за жизнь: герой выброшен из социума, полностью отчужден, а значит приговорен – как в знаменитой новелле «Превращение» Кафки. Тотальное и окончательное поражение. Зловещий финал. Змеиная мелодия фагота – образ абсолютного зла, звучащая в самом начале спектакля (и до конца – музыка, комментирующая, досказывающая, расшифровывающая все его «странное» действо), уже несет этот образ гибели, предвосхищенность конца, обреченность жертвы, тщетность усилий. Зритель, погруженный в образный контекст спектакля, вместе с героем ощущает, как сгущается тьма и кольцо-удавка (а может быть, паутина, пресс, тупик – это очень удачное сценографическое решение с помещенным в центре сцены кругом – метафора, дающая возможность различных символических толкований) сжимается, мышеловка захлопывается и «черный квадрат» окончательно поглощает героя в свой смертельный омут. А в начале спектакля напрашивается другая возможная ассоциация с живописью эпохи Кафки (я имею в виду знаменитую экспрессионистическую картину Марка Шагала «Над Витебском»): старик с дорожной клюкой в руке и с мешком за плечами на заснеженной улице провинциального Витебска и герой «Замка» К., появившийся на заснеженной улице Деревни с клюкой и заплечным мешком. Потом выясняется, что это вовсе не мешок, а вторая ипостась героя К.. Как в кубической живописи Пабло Пикассо, в одно целое объединены две его сущности-половинки (актеры Б. Гафуров и В. Юдин), символизирующие начало и конец «пути» героя в спектакле, его борьбу в бесконечной череде превращений из решительного и уверенного в успехе человека до жалкого, униженного, растоптанного бюрократической системой в конце. Зритель, прочитавший роман, в начальном появлении героя может «усмотреть» совершенно другую картинку: груз за спиной – это непосильная ноша, которую взвалил на себя герой, желая утвердиться в своей новой жизни в Деревне.
Метафорический роман Ф.Кафки «Замок» продолжает свое победное шествие и вечную жизнь в культуре. Сегодня он поворачивается своими новыми гранями в новой, безусловно, талантливой экспериментальной версии театра «Ильхом».

Осина Татьяна Константиновна,
кандидат философских наук