СЕЙДУЛЛА МОЛДАХАНОВ: «ОСТАВАТЬСЯ СЧАСТЛИВЫМ – ЭТО ГЛАВНОЕ»

Интервью для «Даракчи плюс», приуроченное к юбилею Заслуженного артиста РУз Сейдуллы Молдаханова.

24 мая празднует свой юбилей Заслуженный артист Узбекистана Сейдулла Молдаханов. И сегодня мы в гостях у семьи Молдахановых. Сейдулла Абдуллаевич и Надежда Максимовна вместе более тридцати лет. Как начинался жизненный путь двух творческих людей? С какими трудностями приходилось сталкиваться? Какой главный секрет семейного счастья? На эти и другие вопросы эта прекрасная пара ответила нам сегодня – в этот праздничный день.

— Здравствуйте, Сейдулла Абдуллаевич, Надежда Максимовна!
— Здравствуйте!
— Сейдулла Абдуллаевич, 60 лет – более полувека позади. А сколько лет из этих шестидесяти было отдано искусству?
— В кино я пришел после второго курса обучения – в 22 года. Следовательно, в кино я уже 38 лет – тоже скоро буду юбилей справлять. В театр я пришел гораздо позже – в 28 лет. Во время учебы я старался посещать многие театры, но всегда мечтал служить именно в театре «Ильхом».
— Начнем с более долгого творческого пути – с кино. Почти сорок лет отдано кино. Вы не считали, сколько уже у вас ролей?
— Так скрупулезно не считал, но если подсчитать роли в международных проектах, отечественных фильмах, прибавить к ним сериалы и короткометражное кино, то наберется более ста.
— А в скольких фильмах в год вы снимаетесь?
— В последние годы – 8-10 проектов в год. И это мне еще кажется, что я без работы сижу! (смеется)
— А свою самую первую роль помните?
— Конечно! Это было, как я уже говорил, после первого курса. Были каникулы, и мы с однокурсниками решили устроиться в съемочную группу простыми рабочими, чтобы посмотреть, как проходит сам процесс. Но тут меня увидел режиссер, который знал, что я учусь во ВГИКе, и решил: надо его снимать! Так я сыграл свою первую эпизодическую роль – роль красноармейца — в трехсерийном фильме «Встреча у высоких снегов» Зиновия Ройзмана. Я называю его своим крестным отцом в кино. Через год я проходил кастинг на одну из главных ролей в фильме «Роща памяти» — по пьесе «Неоплаченный долг». Главная роль была написана специально для Шукура Бурханова – для него эта роль оказалась последней, для меня моя – первой главной ролью. На роль вместе со мной претендовало еще восемь молодых актеров – все мои однокурсники-вгиковцы, но утвердили меня. Причем утвердил меня сам режиссер фильма Учкун Назаров, который в свое время был против того, чтобы я поступил во ВГИК. Он тогда был в составе комиссии и настаивал на том, что я не должен учиться в этом вузе, на что в ответ я очень сильно обругал всю комиссию и ушел, хлопнув дверью. После этого мне позвонили и сообщили, что я еду учиться во ВГИК. Я не понял, почему: ведь я с ними довольно сильно повздорил. И только потом я узнал, что в составе комиссии присутствовал младший брат Алексея Баталова – Борис Ардов, — который дал мне оценку: «Вот из таких получаются настоящие артисты!»
И теперь, спустя некоторое время тот, кто когда-то не воспринимал меня как артиста, из девяти человек выбрал именно меня на роль в своем фильме! Актерский состав был просто звездным: и Шукур Бурханов, и Гани Агзамов, и Хамза Умаров, и Тутти Юсупова… Конечно, я терялся! Но, думаю, я справился. Хотя я до сих пор волнуюсь так же, хотя и более уверен в себе. Сейчас я волнуюсь не перед окружением, а о том, насколько правильно у меня все получается. Но, слава Богу, есть режиссеры, которые направляют, точно говорят, что мне нужно делать. И фильм «Роща памяти» с тех пор показывают каждый раз в праздник Дня победы. Фильм о войне без войны – так можно сказать об этой картине.
— Вы известны широкому зрителю как актер, который много снимается за рубежом. Помните свою первую роль в масштабном проекте?
— Конечно, помню. Это был украинский фильм «Действуй по обстановке». Фильм о том, как советские войска освободили две тысячи военнопленных.
Из Одесской киностудии прилетела девушка подбирать актера на роль Булата – так звали героя. Режиссер ей наказал: «Все казахи круглолицые, а в Узбекистане надо найти актера, похожего на казаха с узким, изможденным лицом». Конечно, с тем же успехом она могла отправиться в Казахстан и найти подходящего актера, но здесь, в Ташкенте, ее выбор пал на меня. Вот так я снялся в своем первом международном проекте, как сейчас говорят. Этот фильм стал стартом к другим международным проектам.
— Один из ваших международных проектов – «Аляска Кид», где снялись и российские звезды, и голливудские актеры.
— Это был фильм на немецком языке, где снялись приглашенные звезды Голливуда. Фильм снял по роману Джека Лондона. Однако из-за ошибки ассистентов моего имени там не указали. А в роли китайца в титрах записан другой человек – Вячеслав Цой. Я взялся за это дело, но максимум, чего удалось добиться моему адвокату, так это того, что на уважаемом Интернет-сайте написали своего рода опровержение, что роль китайца в фильме «Аляска Кид» была ошибочно приписана Вячеславу Цою. У меня есть и соответствующие документы, и договор, но не хотелось с этим делом возиться, поскольку этот человек — в свое время известный мастер каратэ – был убит. И я решил это больше не ворошить.
Международные проекты тем и хороши, что здесь отражено видение кинодеятелей разных стран, что позволяет рассмотреть тему с разных ракурсов. Недавно я выступал на презентации фильма Ёлкина Туйчиева «Дом для русалок» и сказал: «Над этим фильмом работали кинематографисты восьми или девяти стран. Если бы фильм снимали только узбеки, то получился бы совсем другой фильм; если бы только россияне – другой. Но поскольку здесь был микс разных кинематографий, то получилось действительно международное кино, потому что проблемы общечеловеческие – проблема одиночества и как уйти от этого одиночества». Фильм получил награды как Лучший фильм Центральной Азии, в Индии – за лучшую режиссуру.
— В свой первый международный проект, можно так сказать, вы попали по воле случая. Вмешивался ли случай в вашу творческую жизнь опять?
— Вообще многие мои роли я получил случайно. Например, в настоящее время я снимаюсь в фильме Зульфикара Мусакова «Берлин-Аккурган». Я шел по своим делам по коридору Мультобъединения. И совершенно случайно встретил Зульфикара Мусакова. Он мне говорит: «У меня есть роль… Ты сможешь сняться?» — «Смогу» — «А сможешь наголо постричься?» — «Смогу». Так меня утвердили на роль мужа председателя колхоза. Понимаете, если бы я прошел минутой раньше или позже, то сейчас я бы не работал в этом фильме. А я давно мечтал работать с Мусаковым. Роль просто шикарная! Мой герой — бывший председатель колхоза, которого в свое время басмачи ударили кетменем по голове, в результате чего у него отнялся язык, так что мой герой – немой и в придачу хромой. Действующего председателя и по совместительству мою жену играет актриса Рано Шадиева. И мой герой – телохранитель своей жены.
— На днях фильм с Вашим участием получил приз Московского кинофестиваля. Это фильм «Стойкость» режиссера Рашида Маликова. Расскажите об этой работе.
— Рашида я знаю еще со студенческих лет. Мы учились на параллельных курсах: я – на актёрском, он – на режиссерском. Жили в одном общежитии. «Сабот» («Стойкость») — фильм о воине-афганце. В главной роли блестяще снялся Карим Мирходиев. Главный герой потерял друга, который потом видится ему, причем не во снах, а наяву! Умерший друг, то есть мой герой, просил главного героя передать письмо своей жене. Но прошло вот уже двадцать лет, а письмо так и не дошло до своего адресата. Фильм получился очень интересным, хотя мне бывает трудно судить о фильмах, в которых я работал.
— Были ли казусы на съемках?
— Сейчас я снимаюсь в фильме «Легенда о Туркюте». Фильм-легенда: немного сказки, немного реальных событий о тюрках, которые отвоевывали свои земли у монголов. У меня роль воина-ордынца. И вот там во время съемок произошел несчастный случай. Актер, который должен был проскакать мимо меня на лошади и «отрубить» мне голову, прямо за моей спиной упал с лошади. Причем он на ней полдня скакал – тренировался! Лошадь то ли испугалась огня, то ли своего отражения в зеркале. Наездник упал и проглотил язык! Еще несколько минут и он бы умер. Но подбежал хозяин лошади, каким-то образом вытащил этот язык и… актера посадили обратно на лошадь! Я падения не видел, потому что стоял все время спиной и только увидел эту посадку. В ответ на мое замечание, не сошли ли они с ума, мне ответили, что есть такая традиция: если человек упал с лошади, его надо посадить обратно. Причем сам парень, как он рассказал мне на следующий день, пребывал в состоянии шока и очнулся только тогда, когда снова очутился верхом на лошади. Кстати, для этой моей роли меня тоже просили поскакать на лошади, что я и сделал на репетиции. Но после этого случая с моим коллегой я наотрез отказался ездить верхом.
— А вообще нравится сниматься в таких исторических фильмах?
— Конечно, нравится, но каждый раз я клянусь себе, что это – последний! Очень тяжелые костюмы. Ведь дизайнеры стараются воссоздать костюмы именно той эпохи, а они весят килограммов десять! И лицо страшно чешется от наклеенной бороды! Жарко под париком! А ведь эти люди с таким грузом еще и верхом скакали, и воевали!
— Вы – очень добрый человек, однако у вас очень много отрицательных персонажей. Как удается перевоплощаться?
— Это моя работа. А так… У меня не такой мягкий характер, как может показаться при общении. Я очень взрывной, причем могу вспыхнуть даже из-за мелочи. Моя супруга молодец – все это контролирует. Вообще, многие актеры считают, что отрицательные роли играть интересно. Не спорю! Но хуже, если всю жизнь играешь отрицательные роли. Слава Богу, у меня есть и положительные, и отрицательные роли.
— Были роли, написанные специально для вас?
— Роль Ильхома в фильме «День победы». Причем мой герой был изначально безымянный, и имя Ильхом я придумал себе сам – в честь театра, в котором работаю. Кстати, этот же режиссер – Федор Петрухин – пригласил меня опять сняться в своем фильме, причем он его собирался снять очень давно, но теперь прошло довольно много времени и я постарел для той роли, которую он опять же написал для меня. Поэтому на эту роль пригласили актёра моложе, а меня – на другую роль.
— У каждого актера есть характерная черта, которую режиссеры стараются использовать в своих фильмах. К примеру, Михаил Боярский настолько красиво смотрится на лошади, что каждый режиссер старается его усадить верхом на коня. А у вас есть какая-то особая черта?
— Может быть, внешность, разрез глаз и комплекция. А также владение восточными единоборствами – я занимался каратэ. Конечно, у меня нет чемпионских титулов и поясов, но я справляюсь с постановочными драками.
— Бывает, что вам не нравится результат?
— Бывает, конечно. Но мне не нравится другое: когда меня переозвучивают. Это случается тогда, когда я снимаюсь за рубежом, но почему-то для актера Молдаханова не оказывается денег на билет, чтобы он мог прилететь и озвучить свою роль. Поэтому меня часто озвучивают другие актеры и результат мне не нравится. Ладно, если бы это лучше было, так нет – все получается только хуже! Но, может, это только мне так кажется. А в узбекских фильмах меня часто озвучивает Бекзод Мухаммадкаримов. Но часто так бывает, что мы с ним снимаемся в одном фильме, и он не может озвучивать и себя, и меня. Поэтому на помощь приходят уже другие актеры. А я, если возникает такая необходимость, могу озвучивать и себя, и других героев разными голосами.
— Почти сорок лет вы в кино. Были какие-то препятствия на пути?
— Были случаи, когда режиссеры не могли меня отстоять. То есть они хотели снимать меня, но худсовет утверждал на роль совсем другого актёра.
— Вы упоминали о театре «Ильхом» в котором работаете вот уже 32 года.
— Совершенно верно. Как я уже говорил, я мечтал работать в этом театре. Его постановки уже тогда были очень интересными. Авангардный театр, который каждый раз играет по-новому. Причем почти весь репертуар у нас – классический. Классика в новом видении!
— А сколько ролей в театре набралось за 32 года?
— Я не считал, но не так много, как в кино. Может быть, ролей 15.
— 38 лет и более ста ролей в кино, и 32 года и 15 ролей в театре. Всегда было хорошо и гладко или же были моменты простоя?
— Конечно! Это 90-е годы. Если оглянуться сейчас, то с 1992 по 1998 годы – это пробел! Мало снимали фильмов, перестали приглашать в Россию и вообще за рубеж. После развала Союза все пытались восстановиться, восстанавливались, в некоторых странах кино вообще умерло. Я ушел из профессии, как и многие мои коллеги. Кто-то мыл машины, а мы с супругой по ночам расклеивали афиши. Правда, недолго, но это был какой-то заработок. Открывались фирмы, я помогал с полиграфией товарищу. В театре также был простой и у меня остался только один спектакль. И тут мне предлагают главную роль в фильме со звездным составом – «На Муромской дорожке». А в театре началась репетиция «Счастливых нищих». Но у меня была маленькая эпизодическая роль. А Марк Вайль не хотел меня отпускать. Тогда я ушел сам, чтобы вернуться через несколько лет. Марк Вайль с пониманием относился к актерам и ждал их обратно.
— Надежда Максимовна, в трудные годы именно поддержка женщины помогала мужчинам не падать духом.
— Н.М.: Так было и у нас. Мы были вместе в самые трудные годы. Многие из наших знакомых, сокурсников давно уже разошлись и создавали семьи по несколько раз, но вот мое терпение, его любовь помогли нам выстоять.
Было время, когда было трудно и тяжело. И было время, когда мои родственники – они все на Алтае – звали меня туда. Но… терпение мое и любовь к Саше все преодолело. Нас однажды в Москве пригласил в гости один режиссер, который женился второй раз на совсем молодой девушке. И вот ему нравилось, как он его обхаживает. И он спрашивает меня: «Сашка так тебя любит. А ты его любишь?» На что я ответила: «Какая любовь?!Мы уже родные люди: через дочку, по делам».
— В те годы все начали уезжать. У вас не возникало такого желания?
— С.М.: Нет. И хотя меня тогда приглашали работать в Голливуд, я отказался. Я хотел работать здесь: в кино, а особенно – в театре. В Голливуде нет такого театра. Так случилось, что театр «Ильхом» отправился на гастроли в Лос-Анджелес (Голливуд). И когда я видел, как там, в США, перед началом спектакля люди бегают и выпрашивают друг у друга лишний билетик на наши спектакли, я понял, что сделал правильный выбор.
— А теперь вопрос к обоим. До отъезда во ВГИК вы учились в Институте культуры. Именно там возникли первые чувства?
— Да, Надежду Максимовну я встретил в 1977 году в Институте культуры. Сразу влюбился, через год осмелился подойти. Ее родители жили в Фергане, и я поехал туда и сделал ей предложение. Но… не приняли.
Н.М.: Мои родители жили в Фергане, и моя мама была очень гостеприимной женщиной, так что мои друзья-подруги часто приезжали к нам. В том числе и Саша приезжал к нам просто так. Одному его другу нравилась моя подруга, и Саша приехал с ним, чтобы познакомить их. Так они поженились и еще были свидетелями на нашей свадьбе!
Саша предложил руку и сердце, но мама ему отказала, почему, не помню. Мы поженились, когда я окончила вуз.
С.М.: Сказали, что Надя еще слишком молода – 23 года. И после ВГИКа я заслал сватов – маму и братишку. Но они позвонили мне и сказали, чтобы я срочно приехал тоже. И когда я приехал, ее отец сказал: «Вот это по-человечески! А зачем других присылать?» И мы поженились. И в моей семье Надю приняли хорошо: с моей мамой они самые лучшие подруги. В 1982 году родилась наша дочка Александра. Было, конечно, очень трудно. У нас не было своего жилья и мы одиннадцать лет мотались по съемным квартирам. Но сейчас все позади, мы вместе уже 37 лет, всегда поддерживали друг друга.
— Надежда Максимовна, вот Сейдулла Абдуллаевич говорит, что влюбился с первого взгляда. А вы? Какое впечатление он произвел на вас сначала?
Н.М.: Сначала – не очень. Все же новенькие и присматриваются друг к другу. Но Саша начал оказывать знаки внимания, дарил мне мои любимые ромашки, ухаживал. Я долго присматривалась, но особого внимания ни на кого не обращала. И потом: у нас – хореографов – было больше практических занятий, поэтому, когда мы приходили на общие предметы, то были такие уставшие, что ни на кого не обращали внимания. Но Сейдулла Абдуллаевич может сколько угодно жаловаться на плохую память – это неправда! Он много читал, много знал, смотрел фильмы и водил нас на показы. Он очень умный! И все это меня очень тронуло. И сначала мы стали дружить, общаться, мы помогали им с танцевальными постановками в спектаклях, то есть общение было на фоне учебы. И когда он уехал в Москву, у нас началась переписка, я его ждала, сама ездила к нему в Москву.
Он большой романтик. Он может подарить цветы, подарки, причем повода для этого не нужно. Он может говорить о любви и сейчас. И был такой случай, когда я отправилась за ним на фестиваль в Москву. И мне начали все там говорить: «Надежда, а мы все вас тут знаем!» Он говорит обо мне всем: «Моя Надежда».
Актеры – очень сложные люди и, конечно, жить с ними сложно. Но если он что-то делает, то подходит к делу серьезно и делает это основательно. Но я могу, например, несколько дел одновременно делать, а он – нет. Саша очень хорошо готовит. Но руками он не делает ничего. Например, его братишка рукастый, то есть починить, прибить, привинтить – это к нему.
Я не скажу, что он добряк добряком. Он очень вспыльчивый, но я все же связываю это опять-таки с работой: актеры ведь очень эмоциональные, все время на нервах, особенно по молодости. Но сейчас он стал гораздо спокойней, степенней. Но главное – его в эти минуты не надо было трогать, и он отходил сам собой.
Отец и дедушка он замечательный. Он не строгий. Может прослезиться, если смотрит на внука Даньку. Он же у нас один и мы его все балуем. Дедушка вообще с ним большие надежды связывает: «Буду водить его по музеям, по выставкам…» И уже проявляются артистические данные – прямо в деда!
— Вот мы и подошли к тому, кто играет главную роль в вашей жизни – внуку Диниилу – Даньке. Часто семья дочери посещает Узбекистан?
— Они приезжают сюда один-два раза в год – как получиться. Внук очень радуется, когда приезжает сюда – к бабушке с дедушкой. Ему нравится здесь все: газоны, солнце, парки, клубника, черешня. Бабушку он называет «баба», меня недавно начал называть «деда». А до этого все показывал знаками: то жестом покажет, то за штанину потянет… Сейчас начинает говорить – такой интересный возраст – звуками: мама, баба, жжж. Он понимает, что к нам можно полететь на самолете. Начинает сам собираться, одеваться, чемодан укладывать… Его мама спрашивает: «Ты куда?» — «Баба!» — к бабушке собрался. Он у нас такой сострадательный, с бабушкой они большие друзья. И если бабушка болеет и ей ставят укол, то у него аж слезы на глазах. Он бежит, приносит самые лучшие игрушки для бабули, чтобы ей не было больно, чтобы она не плакала.
— Если оглянуться назад и сравнить: Сейдулла Молдаханов в начале творческого пути и сегодня. Что изменилось?
— Ничего не изменилось! Просто старше стал. На 60 лет я себя точно не чувствую. Где-то… на 45. Есть, конечно, небольшие проблемы, но, как врачи говорят, это возрастное.
— Что для вас счастье?
Н.М.: Я однажды поехала к дочери – она училась в Москве. И вот я сидела и вдруг на меня что-то такое нахлынуло: я сижу со своей любимой дочкой, я занимаюсь любимым делом, и все у меня есть. А теперь у нас еще родился внук – это самое огромное счастье! Счастье – это удовлетворение о того, что получили все то, что хотели душевно.
Наша Саша – дочка — тоже выдержала с нами трудные времена, но она у нас молодец, училась всегда на «отлично». Сама поехала в Москву, поступила именно в тот вуз, в который хотела, добилась всего сама. Счастье детей – это и наше счастье!
С.М.: Несмотря на все неудачи и несчастья, оставаться счастливым – это главное. Преодолевать все трудности, верить во все лучшее. Семья, работа – это и есть счастье.
— Дорогой Сейдулла Абдуллаевич! Мы от души поздравляем вас с юбилеем! Хочется сказать, что мы – ваши зрители – ждем от вас новых интересных ролей, за которые мы вас и любим! И пусть та любовь, которая вас окружает — вашей семьи, ваших зрителей, ваших друзей – согревает вас всю жизнь! Счастья вам и вашей семье!
— Спасибо!

Диана Ибатуллина