Спектакль «Дождь за стеной»: размышление после просмотра

Спектакль «Дождь за стеной» — еще один совместный проект (первый «Семь лун» по Алишеру Навои) московской студии «SounDrama» — режиссер Владимир Панков, художник – Сергей Агафонов, хореограф Сергей Землянский и ташкентских театра «Ильхом» и ансамбля «Omnibus». Поставленный по пьесе известного российского драматурга и сценариста Юрия Клавдиева, он, пожалуй, может быть отнесен к числу самых экспериментальных премьер театра последних лет. Это спектакль ожог, спектакль-оторопь, вызывающий шок накалом страстей и обнаженностью поставленных острейших проблем, рождаемых современным обществом. Еще одна неожиданная и совершенно уникальная краска в многоликой театральной палитре «Ильхома», который постоянно экспериментируя с театральной эстетикой, продолжает удивлять зрителя разносторонностью образов, авторских миров и универсальностью самого образа мира, который встает за калейдоскопом предлагаемых театром жанровых воплощений и режиссерских решений.

Назову лишь некоторые – суммарно, вместе они порождают мировой панорамный образный контекст в его историческом, национальном и социальном «срезах»: к примеру, элегантный ироничный «Свободный роман» по драматическим произведениям А. С. Пушкина и рядом обывательская простовато-жанровая «Мещанская свадьба» Б. Брехта, эстетски заостренный спектакль «Семь лун» по поэме А. Навои о жизни средневековых восточных элит и интеллектуально-умозрительная головоломка — игра «Заратустра от Ницше» – призыв к человеку о необходимости самоусовершенствования, рафинированный камерный моноспектакль из жизни актерской богемы 30-50-х годов XX века «Соло для женщины с фортепиано» и психологическая, высокого трагического накала социальная драма-исследование жизни социальных низов XXI века «Дождь за стеной».

Этот спектакль – спектакль-вызов, спектакль-эпатаж (эпатаж не ради эпатажа, а высокого философски-смыслового звучания с пронзительно- острой интонацией) есть прочтение, — но на новом социальном витке, с учетом новых социальных вызовов – традиционной для мировой литературы и театра темы «маленького человека» – изгоя, выброшенного на обочину жизни, отвергнутого, униженного, оскорбленного, падшего, заблудшего, но вопиющего о спасении, взывающего о помощи, нуждающегося в сочувствии и участии. Как не вспомнить при этом всемирно отзывчивую русскую литературу – классика А. С. Пушкина, который «милость к падшим призывал», галерею обездоленных персонажей Н. Гоголя, Ф. Достоевского, Л. Толстого и М. Горького – и в особенности, его острую социальную драму «На дне», героев Ф. Кафки, немецкий экспрессионизм – драму, живопись и музыку 20-30х годов XX века с их антибуржуазным пафосом и изображением теневых сторон буржуазной действительности: безработицей, убогими кабаками, обитателями общественного дна – ворами, проститутками, сумасшедшими, убийцами и бродягами. Неудивительно, что эта знакомая тема, в условиях ужесточившихся реалий современного мира: беспощадного агрессивного цивилизационного противостояния, усилившейся тупиковой гонки за ценностями и материальными благами западного общества потребления, мира колоссального расслоения населения на богатейших и беднейших, – вновь становится актуальной для современного, в том числе театрального искусства.
Предельно обострившееся социальное напряжение в обществе приводит к тому, что все больше и больше людей, прошедших через жестокие потрясения и не выдержавших жизненных испытаний, оказываются на дне социального лифта, превращаясь в общественно-опасные элементы, в угрозу общественному миропорядку. В центре спектакля «Дождь за стеной» — целый паноптикум подобных типов. Они безымянны. Это узнаваемые типажи-маски всевозможных подлецов, подонков, человеческого мусора и отребья: наркоманы, педофилы, растленные дети, превратившиеся в жестоких мстительных убийц, и преследующие их стражи закона, живущие двойной жизнью – дневного официоза слуг фемиды и ночной жизнью мародеров. Последние персонажи убедительно исполнены актерами театра Аскаром Урмановым и Алексеем Писцовым. К бесспорным актерским достижениям можно отнести работу Натальи Ли, создавшей образ своеобразной Никиты десятых годов XXI века. В отличие от агрессивности и жестокости Никиты в одноименном фильме Люка Бессона, которая была использована государством и работала во благо ему, Никита «Дождя» – отчаявшаяся, еще более ожесточившаяся и потерявшая рассудок от пережитого потрясения, превращается из жертвы насилия в экстремистку-убийцу – в зловещий автомат Калашникова, бездушный механизм и рупор зла. Жертва этого последнего – центральный трагический персонаж спектакля и несомненная актерская удача Заслуженной артистки Узбекистана Ольги Володиной – мать наркомана, безмолвное скорбящее изваяние, символ всепонимающего и всепрощающего Материнства. Процесс превращения жертвы в палача и обратный – палача в жертву имеет в спектакле многовариантные воплощения и превращается на сцене в пронзительное художественное исследование. Его обьект – расчеловеченный человек, центральная тема современного искусства, — исступленно мечется, страдает, вопиет, мечтает о спасении, стремится вырваться из тупика и пут зла. Поэтому натуралистические картины конкретных проявлений зла, воссозданные на сцене театром, переплавляясь в художественный контекст, не вызывают раздражение, а наоборот, порождают у зрителя сопереживание, сочувствие, сострадание, а в финале спектакля – возвышенный катарсис, когда несущий высокую символическую нагрузку очистительный дождь смывает всю жизненную скверну, обнаруживая сходство с очистительной символикой воды в фильмах Андрея Тарковского.
Успех этого спектакля – плод коллективных усилий. Заканчивая свой анализ, отмечу прекрасную работу музыкантов ансамбля «Omnibus» (художественный руководитель и композитор Артем Ким), превращающихся в процессе действия в стражей закона, а также приглашенных рок-музыкантов Тимура Склярова и Санжара Нафикова. Музыкальная составляющая спектакля «Дождь за стеной» вносит весомый и полноценный вклад в его образную концепцию и выполняет важную цементирующую роль в организации его формы.

Осина Татьяна Константиновна,
кандидат философских наук