«Молодости больше не будет». Премьера «Ka Mate. Ka Ora» в театре «Ильхом»

Свой 49-й сезон театр «Ильхом» открыл экспериментальной постановкой «Ka mate. Ka ora» («Я гибну. Я живу»). Темой громкого, визуально пугающего перфоманса стало принятие человеком себя и других людей, которые живут, выглядят
и думают иначе,
пишет Виктория Абдурахимова.
1 октября 2024

В свои 49 ташкентский «Ильхом» остаётся свежим, смелым и актуальным. Новый сезон театр открыл экспериментальным перфомансом «Ka Mate. Ka Ora» («Я гибну. Я живу»). Название отсылает к хаке Ka Mate — 200-летнему ритуальному танцу новозеландских маори, который регулярно исполняет на поле мужская сборная Новой Зеландии по регби, чтобы поднять командный дух и напугать соперника.

Артисты, задействованные в перфомансе, топают, жестикулируют и грозно кричат на оппонентов по танцевальному батлу в условном ночном клубе. Хака здесь — элемент кульминационный и символизирует цикличность истории человечества, представители которого продолжают бороться друг с другом и внешним миром, самоутверждаться и сомневаться в себе. «Что со мной не так?» — главный, но далеко не единственный вопрос, которым задаётся режиссёр постановки Денис Семёнов, известный под псевдонимом Данте Рустав.

Для «Ильхома» он не чужой человек. В 2015 году вместе с режиссёром Максимом Фадеевым Семёнов работал над мультимедийным проектом «Приключения’C». Ему доверили подготовку видео-арта и в дальнейшем привлекали по аналогичным задачам в других постановках.
Перфоманс «Ka Mate. Ka Ora» стал режиссёрским дебютом Семёнова на сцене театра. Воплотить проект ему помогли актриса и вокалистка Арлайим Гувайды, основательница театра перфомативных искусств Sugar Theatre Елизавета Цукерберг — в постановке она отвечает за хореографию, а также художник Антон Болкунов и музыканты Ален Исмаилов, Алексей Вензос. Главные действующие лица — студенты 12-й студии драматического искусства, для которых участие в перфомансе — первый сценический опыт.

На столь рискованный шаг режиссёр пошёл осознанно. Его «Ka Mate. Ka Ora» — постановка о молодых и для молодых людей, чьё детство пришлось на конец 90-х и начало 2000-х. Это поколения цифрового мира, которые ценят свободу, состоят из комплексов и отчаянно ищут себя, отвергая сценарии «счастливой жизни», заготовленные родителями и обществом. Поиск своего я лежит в основе сюжетной линии перфоманса.
«Мне было важно, чтобы сам проект, его форма, способ повествования напоминал тинейджера, вечно бунтующего против систем, дядек и тёток, которые всегда знают, как сделать правильно — это же классика. Условная старость держится всеми силами за свои скрепы и пытается сказать, что и как нужно. Для молодости с её драйвовой энергией не существует никаких законов. Это ураган, который сметает всё на своём пути — и себя заодно», — говорит Денис Семёнов.
Режиссёр и сам видится бунтарём. Работая с театральным пространством, он пренебрегает его правилами: разворачивает сцену, чтобы противопоставить перфоманс классическому спектаклю; отказывается от привычного света, который выхватывает актёра во время реплики, и текста — предпочитает «говорить» о чувствах звуками, пластикой, а не словами. В основе визуальной части проекта лежит близкая Семёнову киноэстетика: титры, анимация, которые выводятся на стену. Всё это делает язык постановки рваным, пульсирующим, нервным — и понятным современникам.

«Сам концепт проекта подразумевает дискретность, поэтому участвовать в нём должны были студенты. Не состоявшиеся артисты, которые всё уже знают про эту жизнь и способные изображать поиск, а по-настоящему ищущие, не закостенелые, ошибающиеся ребята, находящиеся в моменте обучения. Важно, чтобы в проекте про молодость была молодость. Причём буквальная. В нашем обществе принято больше опираться на опыт, профессионализм, приправляя отговорки словами „ты ещё молод, чтобы что-то говорить“. Я думаю иначе. Молодость не нужно бояться», — делится режиссёр.

Подготовка к перфомансу проходила в формате лаборатории. Тренинги по йога-вокалу, ритмике для студентов проводила Арлайим Гувайды, по бытовой хореографии (танцы, в которых жест, движение, ритм развиваются в соответствии с характером танцующего — ред.) — Елизавета Цукерберг. Занятия предполагали импровизацию, поэтому актёров можно считать в некотором роде соавторами постановки — часть её фрагментов и некоторые сцены оформились в моменте обучения.

К прогонам, по словам режиссёра, команда подходила очень аккуратно.
«После определённого повторения одного и того же включается память. Появляется соблазн использовать заготовленный шаблон и выехать на нём. Это как раз то, чего мы старались избежать. Нам хотелось сохранить нерв и живое существование ребят в моменте», — объясняет Денис Семёнов.

Желание сделать проект непредсказуемым для всех, кто с ним соприкасается, предопределило его жанр — перфоманс происходит здесь и сейчас, и то, какое развитие получат определённые сцены, зависит от сиюминутных решений и действий актёров, а иногда и зрителей, вовлечённых в процесс. В какой-то момент последним придётся сделать выбор: откликаться на происходящее или сидеть молча, оставаться до конца или уйти, воспользовавшись темнотой зала. «Ka Mate. Ka Ora» и про это тоже.
Странный, визуально пугающий перфоманс, главные герои которого носят жуткие маски и напоминают то ли пришельцев, то ли монстров из слэшера — повод поговорить о принятии: себя — с достоинствами и недостатками, других людей, которые не соответствуют нашим личным ожиданиям или стандартам общества о красоте, подобающем поведении, любви, счастье, патриотизме.
Неудобная постановка задаёт неудобные вопросы: как вы поступите, если выяснится, что кто-то из вашего окружения не вписывается в шаблон «привычного», «нормального»? А если этим кем-то окажетесь вы? Станете ли отстаивать право быть собой, уступите и перекроите себя под принятые стандарты красоты или сделаете вид, что ничего не происходит?

«Мы часто говорим о том, что социум условно может быть не прав, когда упаковывает индивидуальность в стандартный формат. При этом мы можем не замечать, что являемся тем же самым социумом, который говорит о необходимости „привычного формата“», — говорит Денис Семёнов.
«Ka Mate. Ka Ora» исследует многослойность человеческого существа, уделяя особое внимание теневым сторонам: страхам, комплексам — тому, из чего прорастает непринятие себя, которое может отравить молодость, а потом и всю жизнь. Их быстротечность лучше всего ощущается по театральному времени. Постановка, которая проводит зрителей от первого вдоха через детские игры во дворе, буллинг в школе, первую влюблённость, клубы, отношения, первые потери, идёт час с небольшим — всего-то. Актёры, которые только что заполняли собой пространство сцены, двигаясь хаотично или по траекториям, как в Тетрисе, танцуя хаку и дефилируя, вдруг коченеют. За спинами чернеет стена с надписью «Молодости больше не будет». То, что поначалу принимается за смерть, оказывается моментом осознания простой истины — настоящая жизнь начинается тогда, когда ты принимаешь себя таким, какой есть, и больше не нужно прятать лицо за маской.
Фото: Театр «Ильхом» / Telegram.

Проект реализован при финансовой поддержке Делегации Евросоюза в Узбекистане