И треснул мир напополам…

Малика ТУРСУНХОДЖАЕВА. ПрессТИЖ, 24 мая 2007

В «Ильхоме» состоялось preview самой ожидаемой театральной премьеры 2007 года –  трилогии «Орестея» по мотивам одноименной древнегреческой трагедии Эсхила. Инициаторами данного самого глобального проекта в истории узбекского театра выступают Фонд им. Эберта, театр «Ильхом» и Посольство ФРГ в Узбекистане.

Эпохальная постановка – история всепоглощающей ненависти, ослепляющей ярости, жажды нескончаемой вендетты и одновременно странной, но все же любви. История о тех, кто увековечил свои имена и выжег их в наших сердцах, пожертвовав всем и вся ради вечной славы! Обязательно посмотрите спектакль «Орестея» и воздайте заслуженные почести настоящим героям, пролив теплую слезу у подножья Олимпа!

Прошло 2463 года с тех пор, как жил Эсхил, однако его произведение актуально и по сей день. Нас, существующих в XXI веке, как и современников великого драматурга, по-прежнему интересует проблема достижения гармонии. Сколько позволено человеку? Что случается с ним, когда он преступает меру? Что есть грех, и какой должна быть расплата? Неизбежно ли отмщение и возможно ли прощение? В трилогии «Орестея» на первом месте стоят человеческие отношения, а божественное на втором, и почти каждый герой, всякий раз пытается сопротивляться тому, что ему предписано свыше.

Сюжет трагедии таков. После победы в троянской войне, начатой из-за прекрасной Елены, Микейский полководец – царь Агамемнон, увенчанный заслуженными лаврами, возвращается домой в Аргос. Его встречает жена Клитемнестра, которая лелеет надежду отомстить мужу за убийство дочери. Эту неукротимую ненависть подогревает Эгист, ставший любовником Клитемнестры и вступивший в ней в тайный сговор. В свою очередь Эгист мечтает уничтожить Агамемнона, как единственного уцелевшего потомка Атрея, который обрек Эгиста на вечные скитания и одиночество. Они хладнокровно расправляются с царем и вместе правят страной. Однако их счастье не было долгим, потому что живущий в изгнании Орест – сын Агамемнона и Клитемнестры, возвращается на родину и убивает собственную мать, за что его преследуют богини мести – Эринии. Эта роковая цепь «убийство – месть – убийство» была разорвана Палладой Афинской – богиней разума, которая оправдывает Ореста и дает возможность для начала мирной жизни.

Теперь о том, как реагировали первые зрители. Стоит отметить, что создатели спектакля решились на весьма смелые эксперименты. Например, все присутствовавшие превратились в судей, от голосов которых зависел исход древнего, как мир, спора – кто виновен, а кто пострадавшая сторона, кого следует казнить, а кого помиловать. Перед вторым актом каждый из нас нашел на своем сидении небольшой гладкий камень, который должен был играть роль анкеты для голосования. Дабы выразить собственное мнение, сей предмет нужно было опустить в одну из корзин, причем белая корзина – отпустить Ореста, черная соответственно – осудить. Если бы видели, с каким чувством мрачного удовлетворения женская часть аудитории погружала свои камни в черную корзину! Трудностей восприятия добавил и шестистопный ямб, которым изъяснялись герои, зато уловить смысл происходящего помогали четкие и емкие видео-врезки с суровыми и изможденными лицами, пронзительная музыка, и сканируемые сочными голосами на трех языках лозунги. В очередной раз поразил Фарух Халджигитов (Эгист), который все больше раскрывается и которому, как никому, удаются отрицательные персонажи. Поговаривают, что в гламурной среде за Фарухом прочно закрепилось звание «классического злодея». Органично смотрелся Гермес в исполнении Рустама Эсанова. При том что на уста божественного брата Апполона была наложена печать безмолвия, за его выразительной пластикой и легкими подъемами вверх заворожено наблюдала добрая половина зала. Приятно удивила и заставила взглянуть по-новому со всей неожиданной правдивостью и пронзительностью Наргис Абдуллаева – ее пророчица Кассандра заставила содрогнуться даже убежденных материалистов, отрицающих существование мистического. Не оставили равнодушными громкие и звонкие песни-речитативы и комментарии Тайлера Поламски. Жестоко ранила и эпатировала «игра с кровью» в сцене убийства Агамемнона. Особо чувствительные зрители, на цыпочках приблизившись к огромной ванне, где и произошло злодеяние, с облегчением и разочарованием переводя дух, шепотом вещали: «Мы ожидали, что будет полная ванна крови, а тут просто вода»!

Вердикт: безумно жаль всех – и наставляемого коварным велеречивым Апполоном, вконец запутавшегося юного Ореста, и влюбленную, но глубоко уязвленную Клитемнестру, и обуянного тщеславием Агамемнона, и даже трусливого Эгиста! Но видимо на этот вопрос «кто из них прав?» человечество не сможет ответить однозначно на протяжении еще нескольких тысячелетий.