«Жестяной барабан» в современном социальном и романном контексте

Театральный сезон 2016-2017 в Театре Марка Вайля «Ильхом», прямо скажем, был перенасыщен премьерами, побаловав ташкентского зрителя и гостей столицы Узбекистана незабываемыми впечатлениями. За полгода – с декабря 2016го перед зрителем предстал парад из пяти спектаклей, посвященных современной немецкоязычной культуре XX века: в декабре – театральная версия знаменитого авангардного шедевра «Замок» Ф. Кафки, в январе – три сценические импровизации шедевров мирового кинематографа: «Небо над Берлином» В.Вендерса, «Горькие слезы Петры фон Кант» Р.В. Фассбиндера, «Жестяной барабан» Ф. Шлендорфа.И вот теперь, на излете мая и театрального сезона 26-27 мая в театре состоялась очередная премьера – новая и теперь окончательная версия спектакля «Жестяной барабан» по знаменитому одноименному роману Гюнтера Грасса.

Создатели театральной версии: режиссер и автор инсценировки – художественный руководитель театра «Ильхом» Борис Гафуров, сценограф Василий Юрьев, хореограф Флориан Бильбао, видео-арт Денис Семенов и актеры театра. Роман Гюнтера Грасса был написан в 1959 году, принес автору мировую известность и Нобелевскую премию, а экранизация романа в 1979 году – Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля и премию «Оскар».
То что театр «Ильхом» обратился сегодня к столь увенчанному произведению, само по себе замечательно. Но еще, как мне кажется, примечательнее тот факт, что премьера спектакля состоялась в майские дни 2017 года, когда мировое сообщество только что широко отметило 72 годовщину победы над фашизмом, когда зародившаяся в России три года назад акция «Бессмертный полк» обрела всемирный масштаб и Бессмертный полк, прошагав по планете, выплеснул на улицы городов десятки миллионов людей в более чем 60 странах мира, которые захотели не только выразить свою солидарность и признательность людям, победившим фашизм, но и объединиться, чтобы сказать «нет» любой войне, любым проявлением международного терроризма и экстремизма – будь то на пылающем Ближнем Востоке или на европейском полигоне военных действий террористов. Чтобы сказать «нет» современному миру, в котором гибнут старики, молодежь, дети на концертных трибунах Манчестера и в школах Сирии…
Спектакль «Ильхома» «Жестяной барабан», оказавшийся в этом ряду и рассказывающий об ужасах Второй мировой войны есть не только спектакль-напоминание, но, несомненно, и спектакль-предупреждение, спектакль-манифест, открыто заявляющий: современный мир, отметивший в XXI веке кровавые памятные даты 100-летия со дня начала Первой мировой войны в 2014 году и 70-летия со дня окончания Второй мировой войны в 2015, подведя итоги и учтя уроки, перед откровенной угрозой Третьей мировой войны однозначно заявляет «нет» всем сценаристам ее замышляющим и всем тем, кто сегодня заигрывает с идеями национального и мирового господства и националистического превосходства.
Преступления немцев перед гуманизмом, тема вины нацизма и вины всех тех, кто его поддерживал, кто соучаствовал и сочувствовал – это главная тема романа Гюнтера Грасса обретает собственное звучание в спектакле «Ильхома». Замечу, в романе Грасса образ фашизма вселенски масштабен и Грасс последователен в его создании, описывая истоки, зарождение, вызревание, ужасающие военные преступления: жестокие детские игры, скаутское движение, анархистски настроенные богохульствующие подростковые уголовные банды гимназистов, возглавляемые отпрысками фашистских генералов и высоких полицейских чинов; от детей, выступающих против родителей и взрослых независимо от их партийных принадлежностей, Грасс переходит к пресловуто знаменитым факельным шествиям и воскресным многотысячным манифестациям коричневорубашечников к их пивным песенным фестивалям, к еврейским погромам и крематориям концлагерей с замученными миллионами жертв, а рядом кощунственные описания по-королевски пиршественных деликатесных солдатских рационов и артистов немецких прифронтовых бригад, разыгрывающих клоунские представления на бункерах смерти, затейливо украшенных немецкими художниками-солдатами ракушечной мозаикой и бетонным орнаментом, тут же – победные сводки фашистов о десятках затопленных подводных лодок с многотысячными жертвами и т.п.
Многогранно описывая массовое фашистское варварство, Грасс не забывает дополнить и «расцветить» его образами конкретных фашиствующих нелюдей и их попутчиков. Таков талантливый трубач Мейн – перерожденец из коммуниста в живодера-головореза, убийца котов, поджигатель синагог и погромщик; это зеленщик Грефф – член национал-социалистических отрядов, хормейстер, руководитель скаутов и регулярный поставщик новых членов в ряды юнгфолька и гитлерюгенда, друг и наставник молодежи, он к тому же любитель ледяных оргий со своими юными питомцами; это дезинфектор Файнгольц из лагеря Треблинка, потерявший жену и шестерых детей в печах лагеря – буквально на своем рабочем месте…
Зритель, пришедший на спектакль и прочитавший роман, с опасением и одновременно с интересом ожидает воссоздания описанных писателем массовых сцен насилия и, не их, увидев их по достоинству оценивает изобретательную находчивость режиссера спектакля Бориса Гафурова, который минимальными, скупыми средствами, с минимальным количеством актеров-участников действия на сцене, в этом камерном по сути спектакле рождает у зрителя ощущение ужаса от масштаба действий, принесенных человечеству фашизмом. Так, например, в сцене Сопротивления защитников польской почты, когда погибло 30 польских патриотов-мужчин, на сцене оказывается от силы 4-5 героев актеров, в том числе гибнущая молодая женщина – она символ жизни и материнства и сцена сразу же обретает накал высокого трагического звучания. В другой знаменитой сцене – у Гюнтера Грасса это многотысячное сборище-манифестация на трибунах, на сцене театра – всего лишь несколько польских обывателей, корчащихся в танцевальных регтаймовских «па» и ритмах, а под трибуной – главный герой барабанщик Оскар Мацерат – в последствии убийца. Подготовленный, прочитавший роман зритель мгновенно считывает в нем и главного убийцу XX века, испепелившего в годы Второй мировой войны десятки миллионов людей, – «живой» портрет Гитлера, воспроизведенный актером, висит на сцене рядом с портретом Бетховена.
Главный герой Оскар Мацерат – его блистательно исполняет актер-лицедей Владимир Юдин – как в романной, так и в театральной версии предстает как абсолютный монстр и дьявол. Прикрывающийся барабаном и образом недоразвитого трехлетки – он сознательный убийца и иуда, на совести которого смерть отцов (Мацерата и Бронски), любовницы (Рагуны), он разрушитель всего и вся, отрицающий все нравственные нормы и авторитеты, бандит и богохульник, провозгласивший себя Христом. Он многолик и безмерен в своих злодейских масках. Вот он коллаборационист, подвязавшийся на службу в прифронтовом театре клоунов-лилипутов, директор которого клоун Бебра (в безупречном исполнении Абдулазиза Ходжаева) – перерожденец, офицер вермахта, стоящий на службе в министерстве пропаганды Гебельса, – именно он является главным наставником и учителем Оскара-барабанщика, утонченного варвара, бахвалящегося своим карьерным ростом резчика голосом (это его особый дар) пивных кружек до резчика художественных ценностей из стекла от эпохи Людовика XIV до модерна, – так он, по его же словам, выстраивает свои концертные программы на основе культурно-исторического принципа. При этом эстетствующий варвар Оскар успевает примерить на себя еще одну маску – безразборного и беспринципного эротомана, сочетая романтическую любовь к юной Марии, пахнущей ванилью, прелюбодейство с замужней соседкой и «грязной халдой с дурным запахом кислятины» Греффихой и связь с утонченной «то ли столетней старухой, то ли девятнадцатилетней девушкой» клоунессой Рагуной (актриса Наталья Ли, объединяющая эти качества в этой странной балетно-воздушной героине, удивляет зрителя еще и в колоритно сыгранной роли бабушки Оскара Анны Бронски).
Вообще прелюбодействует в спектакле и романе не только сам Оскар, но и его бабушка, и его матушка Агнесс, – жертва своей чувственной распущенности, она мечется в любовном треугольнике между двумя — настоящим и предполагаемым — отцами Оскара; возлюбленная Мария изменяет Оскару с одним из его отцов. Исполнительница двух последних женских партий актриса Христина Белоусова – подлинная находка режиссера – удивительно, на мой взгляд, и абсолютно точно попадает в романный образ своих персонажей. Благодаря ее опереточно-балаганной заразительной пластике (хореограф Флориан Бильбао) эротика в этом гротескном траги-фарсовом спектакле обретает наивно-лукавый характер, сообщая трагическому действу шутовской, хулиганский оттенок театрального баловства. В этом же пластическом рисунке пребывает мастерски сыгранный Бернаром Назармухаммедовым любовник Агнесс и отец Оскара Ян Бронски – трусливый слабовольный дурашливый эстет-прелюбодей, ставший жертвой сыновнего иудиного предательства. Актер с классическим музыкальным образованием Бернар Назармухаммедов сам исполняет на сцене бетховенский, балетный классический репертуар и джаз на фоне бесконечно звучащей барабанной дроби (Дамир Фатхулин) и, несомненно, вносит весомый вклад в создание образа эпохи, образа фашисткой Германии, образа Истории, проступающих через талантливо рассказанную театром и писателем историю отдельно взятой немецкой семьи.
Бесстрастный рассказчик и регистратор событий Оскар, герои-марионетки в его театре абсурда, которые мечутся, ерничают… и стремительно несутся к своей погибели на костер. Его поджигатель – жестокий кукловод и барабанщик Оскар. Отбивая бой своими барабанными палочками, он не щадит погрязших в грехах обывателей – они антигерои, живущие в безвоздушном и затхлом пространстве, приговоренном Оскаром к исчезновению. Ужасный «бесслезный» век. Безумный, безумный мир, в котором случайно зачатый ребенок, не получивший любви и тепла от рождения и есть взращенный бездушным миром его убийца.
Оскар – пациент психиатрической больницы. Не прочитавший роман зритель по окончании спектакля заключит: там его законное место, не подозревая, что Гюнтер Грасс в финале романа сделает попытку очеловечить монстра, наделив его скромными родственными и дружескими привязанностями, талантом музыканта-творца мирового класса, другими словами, сделает из своего Оскара этакого «Грегора Замзы наоборот» («Превращение» Ф. Кафки). Так в своем стремлении очеловечить и обелить героя писатель последовательно проведет его через четыре показательных процесса. В первом Оскар судья, богохульствуя судит самого Иисуса. Во втором он двадцатилетний главарь шестнадцатилетних бандитов оправдан судом, отправив, по сути сдав, на повешение 40 якобы совративших его малолетнего трехлетку подростков. Третий суд по делу убитой медсестры (дело о безымянном пальце) выносят ему оправдательный приговор – он действительно невиновен. И четвертый суд – это суд его собственной совести… Однако признав некоторые свои злодеяния, пройдя через определенное «очищение», Оскар, тем не менее, так и не готов к серьезной ответственной жизни. К тридцати годам, оставив позади тернистый и непростой путь ниспровергателя ненавистно-больного мира, он движется в направлении к добру, так и не преодолев свою инфантильность. У Грасса финал открыт – его герой на распутье – мысленно прокручивает несколько сценариев жизни – их пестрый перечень говорит сам за себя: Оскар-семьянин, Оскар-холостяк, Оскар-натурщик, Оскар-камнетес, основатель секты, концертирующий музыкант, эммигрант… Самый счастливый, по признанию Оскара, — это путь домой, к себе трехлетнему – назад под бабкину юбку, где тепло, защищенно, очень безопасно.
Оскар в театральной версии избирает свой путь из романного реестра – он пожелает остаться пациентом психиатрической клиники, где тоже безопасно, тепло и безответственно. Искусственно отгораживая себя от социума, из ответственной жизни, герой по сути проигрывает бой в жестоком сражении с ней. Урок всем входящим во взрослую жизнь и ищущим легких и безответственных путей и решений – победы на этом пути нет и быть не может. Так устроен мир: каковы мы – таков мир: деятельный, созидательный, позитивный или злобный, враждебный и безответственный.
Спектакль «Жестяной барабан» — спектакль-праздник. Несмотря на всю серьезность темы, он рождает восхищенное удивление и благодарный восторг перед заразительным талантом его создателей.

Осина Татьяна Константиновна,
кандидат философских наук