Булгаков для молодых душой

Идти на «Собачье сердце» стоит тем, кто молод душой. Если мысль схватить рюкзак и отправиться пешком на край света не пугает, а вызывает мурашки, если вам нравится стоять в плотно спрессованной толпе стадионного рок-концерта и орать песни кумира, если умение ловить драйв еще не кануло в Лету, то добро пожаловать! Людям, предпочитающим кресло-качалку и чтение нотаций подрастающему поколению, спектакль не понравится.

Создателям постановки удалось вырвать классика из объятий его времени и впаять в контекст нашего. Истинно гастарбайтерская, а не советская Москва неторопливо разворачивает мрачные, недружелюбные проулки перед залом. Да-да, та самая Москва, в которой ежели «хоть какие-нибудь мозги у вас в голове имеются, вы волей-неволей научитесь грамоте». Вот и облезлые псы привыкают, узнают входы-выходы да методы выживания. Действо плотно нашпиговано голосами, движениями, музыкой и действующими лицами. Что потерял Михаил Афанасьевич от путешествия во времени? Героя. Книга билась над вопросом возвышения собаки до человека, спектакль же демонстрирует, насколько люди опустились до собак.
— Что я, хуже людей? Пойдите на Кузнецкий — все в лаковых, — повторяет Шариков, отчаянно пытаясь нащупать ступеньку к настоящему человеку. — Пойдите на Кузнецкий — все в лаковых!

Так и хочется подойти к Полиграфу Полиграфовичу, встряхнуть за плечи и сказать: «Успокойся. Ты ничем не хуже людей. Мы точно такие же. Мы так же судим ближнего по наличию лаковых штиблет и норовим отхватить кусок пожирнее». Шариков ничем не хуже. И нам за это должно быть стыдно.
Знакомое со школьной скамьи повествование постепенно скатывается в антиутопию с классическим набором из сжигаемых книг и уверенной в собственной правоте толпы, только вот персонажа, способного сломать систему, нет. Гротескно-лощеные Борментали с белыми салфетками вокруг шеи изволят вкушать деликатесы, словно вырезая еду медицинскими приборами из чьего-то несытого тела.
Долгая трапеза одних жестко противопоставляется готовности драться за круг дрянной колбасы других. Дремучий, мечущийся Шариков на роль Мессии также не тянет, значит, спасать новую историю некому. А по сцене, по-хозяйски топая ботинками, ходят Швондеры в военном камуфляже, уже и не совсем люди, с наполовину мертвыми лицами и атрофированной совестью.
Финал стал стаканом кипятка, выплеснутого в глаза зрителю. Творец низводит Полиграфа Полиграфовича до первоначального состояния: остаток жизни пес проваляется на мягком ковре, радостно суча лапами во сне и подставляя сытое брюхо мягкому свету люстры. Вот, значит, как? Животное, не обремененное мыслями, примитивное существование в тепле и довольстве — это и есть то счастье, которого мы заслуживаем? Хотя… да. Прости, Создатель, мы променяли право менять мир на лаковые штиблеты.

Вероника Инжеватова^
В последние годы я хожу исключительно в «Ильхом», потому что подход именно этого театра мне близок. В «Собачьем сердце» сразу зацепила музыка, которая идеально ложилась на действия персонажей. Темные тона постановки, пропитанная мистичностью атмосфера завораживали и притягивали. Мы были на спектакле с друзьями, всем очень понравилось, а я ушла в полном восторге.

ОЦЕНКА СПЕКТАКЛЯ
Эксцентричность: 4 из 5
С кем пойти: подруга, друг, близкий по духу человек
Уровень театральной подготовки: продвинутый
Совет: перечитайте «Собачье сердце» перед посещением театра, так будет легче понять происходящее на сцене.
Текст: Екатерина Цой
Фото: Анатолий Ким, Александр Раевский